О, эти глупые сказки. Сколько кошмарных историй побывали на слуху у Кетиля, сколько омерзительных, ужасающих, поражающих своими деталями рассказов он знает... Пожалуй, слишком много, чтобы пугаться не слишком хорошо продуманной страшилке.
Испания уже замолчал, но за все время ни один нерв на лице Норвегии не дёрнулся. Скандинав помнил, как когда-то погружался в мир ужаса, будто застревая между реальностей. Чувство опасности, которая ворвалась прямо к тебе в дом, когда ты даже не подозревал о её существовании... Оно было написано на лице других, но теперь уже стало недоступным порядком повзрослевшему Нору.
Он выслушал историю, вздохнул и уже собрался уходить, как кто-то предложил вместе поехать в тот самый особняк и проверить действительность сказанных Карьедо слов. Тратить время на такую глупость? Вряд ли. Вот Норвегия касается ручки двери, вот уже собирается её повернуть... Но знакомый голос окликает его, хватает за запястье и тянет подальше от спасительного выхода. Чёртов датчанин не дал Кетилю и шанса улизнуть, ведь как же несчастному Матиасу одному бродить по вымышленному дому? Да, Нор целиком и полностью был уверен, что когда они приедут в указанное место, то обнаружат лишь пустырь посреди леса, не более.
Однако всё оказалось не так просто. Норвежец стоял на предполагаемом пустыре, который таковым вовсе не оказался. Перед Кетилем каменной стеной нависал огромный особняк. Серый, грязный, побитый дождями и снегами он выглядел пугающе и всё существо норвежца подавало сигнал о том, что надо немедленно уходить. Норвегия привык доверяться своим ощущениям, но в этот раз вместе с интуитивно ощущаемой опасностью было и что-то другое...
Нарастающее давление мешало дышать, но Сигурдссон упрямо шагал вперёд вместе со всеми. Когда компания остановилась, на Норвегию вдруг обрушилась тишина. Глубокая и плотная, она становилась практически осязаемой. Она заполняла голову, лёгкие, мешала двигаться и будто затягивала в себя. Здесь не было птиц и ветер не гулял в иголках сосен, ничего не могло вдохнуть в это место жизнь, кроме компании глупейших людей, оставивших тёплый и уютный дом, чтобы отправиться навстречу приключениям.
Голос Испании прорезал тишину ножом и заставил Кетиля вздрогнуть, спугнув все раздумья.
- Ха, говорил же, здесь ничего страшного нет. - Ничего другого от Испании не следовало ожидать. Даже если они окажутся на краю пропасти и с другой стороны на них будут направлены арбалеты, то он так же будет утверждать, что всё нормально и ничего он, собственно, не боится. Даже самой смерти.
Он светился весельем и напускным приподнятым настроением, он пытался изобразить из себя смельчака и шагнул первым в пустоту особняка, но именно он оставил за собой давящее чувство страха, расплывавшееся между странами невидимым облачком. Во что они себя впутывают, ныряя в мрак за этой дверью? Норвегия пока не знает этого и единственное, чего он боится - устрашающей атмосферы этого дома. Он не догадывается о том, что монстры из детских ужастиков переместятся в нашу реальность, станут трёхмерными и угроза от них будет исходить не только в виде лёгкого страха.
Кетиль отчётливо чувствовал надвигающуюся панику, она отдавалась лёгкими покалываниями в пальцах и скользила по позвоночнику маленькой льдинкой, распространяя от себя мурашки. Он, казалось, ощущал надвигающуюся опасность сильнее всех, ведь окружающие его незримые сущности, которых принято считать за фей и прочую чепуху, буквально орали в голове норвежца о том, что если он, такой глупый и упрямый не повернёт сейчас же назад, ему несдобровать. И с каждым шагом эти посылы становились всё сильнее и сильнее, отдаваясь болью в затылочной части головы.
Вслед за Испанией шагнул Россия, тут же испарившийся в темноте особняка. Кетиль поднялся по древним ступеням крыльца, распахнул дверь и шагнул в мрак этого дома. И как только он пересёк незримую черту, отделявшую его счастливую жизнь от ада, шум в голове исчез. Все связи оборвались и не осталось ни единого писка, твердившего об угрозе.
Кетиль остался наедине со своими мыслями.
